Становление эпидемиологии как самостоятельной дисциплины в стенах Военно-медицинской академии за весь период ее существования глубоко раскрыто в докладах участников юбилейной научной конференции (1996 г.), посвященной 130-летию со дня рождения Д.К. Заболотного и 60-летию кафедры общей и военной эпидемиологии. В них, в частности, были представлены генетические истоки эпидемиологии, зародившиеся на основах теории и практики медицинской полиции, гигиены, инфектологии, паразитологии и микробиологии, организации и тактики медицинского обеспечения войск. Вместе с тем история самостоятельной кафедры общей и военной эпидемиологии (ОВЭ) в советское время требует детализации и уточнения ряда вопросов. Проблема состоит в том, что в ней освещаются в первую очередь периоды, когда кафедру ОВЭ возглавляли профессора В.М. Берман, И.И. Рогозин и В.Д. Беляков. Чаще анализируются возглавляемые ими научные направления в эпидемиологии и педагогической деятельности, в которых доминировали преимущественно решение вопросов экстренной и специфической профилактики инфекционных болезней, разработка теоретических проблем общей эпидемиологии.

Такой подход к истории кафедры ОВЭ страдает некоторой односторонностью. Ведь не секрет, что в послевоенный период на кафедре ОВЭ наряду с направлениями, сложившимися на основе взглядов В.М. Бермана, И.И. Рогозина и В.Д. Белякова, одновременно были и другие. Так, например, существовало организационно-тактическое направление, ориентированное на разработку, прежде всего, вопросов войсковой эпидемиологии и дезинфекции. Оно вытекало из работ Я.Л. Окуневского, И.Ф. Акимихина, Н.Л. Данковского, Б.Л. Шуры-Буры, М.Л. Безпрозванного и других ученых.

Собственно организационно-тактическое направление деятельности кафедры ОВЭ особенно укрепилось после прихода в 1951 г. ее нового начальника - профессора генерал-майора медицинской службы Георгия Андреевича Знаменского, имевшего до этого богатейший опыт работы в войсках. Именно ему за сравнительно короткий период удалось сплотить идейных единомышленников и направить научную и учебно-педагогическую деятельность коллектива кафедры на изучение и обобщение опыта противоэпидемического обеспечения войск в годы Великой Отечественной войны, нацелить усилия на разработку проблем организации противоэпидемической защиты личного состава в условиях применения противником оружия массового поражения, в частности бактериологического оружия.

Особенно хочется подчеркнуть неиссякаемую энергию и глубокую веру Г.А. Знаменского в правоту своих идей при внедрении в учебный процесс и научную деятельность сотрудников так называемой военно-полевой эпидемиологии, страстным адептом которой он был, исходя из своего колоссального противоэпидемического опыта работы в войсках в годы войны. Привлекательность концепций и жизненность предлагаемых им схем организации противоэпидемического обеспечения войск для слушателей и преподавателей, особенно участников войны, были тогда поразительными. Покорённые логикой и содержанием его суждений, они стремились к нему на лекции и собеседования, буквально боготворя Георгия Андреевича за неординарные взгляды, манеру изложения вопроса, душевность, педагогическое мастерство и незаурядный артистизм.

Г.А. Знаменский не пекся особенно о своей карьере. Он постоянно думал о научной смене, бескорыстно готовя, по возможности, высококвалифицированных военных эпидемиологов. Сразу же по прибытии на кафедру Георгий Андреевич добровольно взял на себя ношу научного руководства работой четырех адъюнктов - В.Д.Белякова, В.Б. Каждана, К.Г. Иванова и автора настоящих воспоминаний, а также двух диссертантов - преподавателей В.Т. Осипяна и И.Е. Рыжикова.

Мне посчастливилось быть в числе первых его адъюнктов, имевших опыт войскового эпидемиолога. В годы войны я служил эпидемиологом в стрелковой бригаде, а затем СЭО 1-й ударной армии. Это значительно облегчало мне взаимопонимание с научным руководителем, взгляды которого я разделял полностью. Именно тему об использовании СЭО армии в наступательных операциях фронта Георгий Андреевич и предложил мне как тему будущей кандидатской диссертации, которую я в 1953 г. успешно защитил.

По инициативе Г.А. Знаменского на кафедре ОВЭ была начата подготовка новых руководств к практическим занятиям по эпидемиологии и дезинфекции, а также учебника «Военная эпидемиология», вышедших в свет уже после смерти Георгия Андреевича. В подготовке этих пособий участвовали не только маститые авторы, но и молодые адъюнкты, что вызывало у них чувство самоутверждения и невольную гордость за оказанное доверие.

Кем же был Г.А. Знаменский до прихода в Военно-медицинскую академию, каков был его жизненный путь, последние годы которого ярко промелькнули в истории кафедры ОВЭ, оставив неугасимый след в сердцах благодарных учеников?

Родился Г.А. Знаменский в Санкт-Петербурге 17 марта 1901 г. Как незаконнорожденный ребёнок он был определен вначале в Петербургский воспитательный дом, а затем передан на воспитание в семью крестьянина Иванова, жителя деревни Корыхново Валдайского уезда Новгородской губернии. Фамилию Знаменский Георгий Андреевич получил впоследствии от местного священника.

В 1918 г. Г.А. Знаменский успешно окончил Мариинскую учительскую семинарию в г. Павловске, которая находилась под опекой Петербургского воспитательного дома, после чего два года проработал инспектором народных школ Бологовского уезда. В 1920 г. он поступил в Петроградский университет, но из-за больших материальных трудностей перевёлся в Военно-медицинскую академию, которую окончил в 1926 г. по первому разряду. В 1926-1936 гг. служил в войсках Среднеазиатского военного округа в должностях ординатора окружного военного госпиталя, врача артиллерийского полка, отдельного батальона связи, начальника школы санинструкторов, начальника окружной санитарно-эпидемиологической лаборатории, врача-эксперта НИИ микробиологии, эпидемиологии и инфекционных болезней, преподавателя-эпидемиолога Ташкентского государственного медицинского института и Узбекского института усовершенствования врачей.

В 1931 г. Г.А. Знаменский дважды участвовал в составе специального десантного отряда Военного училища им. В.И. Ленина в кровопролитных боях с басмачами в Кара-Кумах, руководя медицинским обеспечением личного состава. В 1935-1936 гг. он возглавил организацию и проведение противоэпидемических мероприятий по охране советских границ от заноса особо опасных инфекций со стороны Ирана, Афганистана и Китая, участвовал в ликвидации эпидемических вспышек малярии, сыпного и брюшного тифа, амебиаза, спирохетоза и азиатской холеры в Средней Азии.

В 1936 г. Георгий Андреевич был назначен на должность начальника санитарно-эпидемиологической лаборатории Московского военного округа. Вскоре (в 1937-1938 гг.) одновременно начал работать ассистентом кафедры эпидемиологии Центрального института усовершенствования врачей Наркомздрава СССР. В 1939 г. был переведен в Куйбышевскую военно-медицинскую академию, где до 25 июня 1941 г. служил в должностях преподавателя, а затем начальника кафедры эпидемиологии. С этой должности Георгий Андреевич ушел на фронт. В качестве военного эпидемиолога участвовал в боевых операциях в районах Проскурова, Винницы, Житомира, Киева.

В 1942-1945 гг. Г.А. Знаменский занимал различные должности: армейского эпидемиолога 21-й армии (под Сталинградом), главного эпидемиолога Юго-Западного, Сталинградского, Донского, Центрального (с октября 1943 г. Белорусского) и 1-го Белорусского (с февраля 1944 г.) фронтов, а также Группы советских оккупационных войск в Германии.

В годы войны Г.А. Знаменский талантливо организовывал противоэпидемическую защиту войск Красной Армии в Сталинградской и Курской битвах, в битве за Днепр, Висло-Одерской и Берлинской операциях. Он организовывал ликвидацию эпидемических вспышек азиатской холеры в районах Сталинграда и Астрахани в 1942 г.

Заслуживают специального рассмотрения и беспрецедентные по масштабам и эпидемиологической значимости для войск мероприятия под руководством Г.А. Знаменского по ликвидации эпидемии туляремии в районе среднего течения Дона, эпидемических очагов сыпного тифа на Центральном фронте и в Белоруссии, дизентерии в Померании и Польше.

Большой вклад внес Георгий Андреевич в организацию мероприятий по санитарной очистке Берлина после капитуляции немецко-фашистских войск, организацию противоэпидемического обеспечения миллионов репатриантов и помощи гражданскому населению Восточной Германии.

Звание доцента Г.А. Знаменский получил в 1939 г., после защиты кандидатской диссертации в 1936 г., доктором медицинских наук стал в 1942 г., а профессором - в 1946 г.

По имеющимся у автора сведениям, по состоянию на 1950 г. Г.А. Знаменским было опубликовано свыше 50 научных работ. Из них наиболее актуальны две монографии о профилактике сыпного тифа на Донском и Центральном фронтах, труды о борьбе с туляремией в войсках Донского фронта, о задачах и методах работы военных эпидемиологов, о борьбе с сыпным тифом среди гражданского населения в полосе действий фронта. Многочисленные же доклады и рукописи Георгия Андреевича по военно-полевой эпидемиологии, подготовленные в 1942-1945 гг., хранятся в архивах Военно-медицинского музея и Главного военно-медицинского управления МО РФ. Именно в них он впервые в истории медицины предметно ставит вопрос о правомерности термина «военно-полевая эпидемиология».

В ноябре 1945 г. Георгий Андреевич назначается директором Ленинградского государственного института для усовершенствования врачей им. С.М. Кирова и одновременно заведующим кафедрой эпидемиологии. В феврале 1951 г. избирается учёным советом ВМедА им. С.М. Кирова начальником кафедры военной эпидемиологии с дезинфекцией (в 1960 г. переименованной в кафедру общей и военной эпидемиологии).

Вспоминая своего Учителя, наставника и воспитателя, я хотел бы отметить его необыкновенную коммуникабельность, деликатность и демократизм при взаимоотношениях с подчинёнными, подчёркнутое уважение к людям вообще и военачальникам в особенности, например, к маршалу К.К. Рокоссовскому. В моей памяти ярко запечатлелся следующий эпизод: молодцеватый красивый генерал выступает с докладом перед главными эпидемиологами военных округов о противоэпидемическом обеспечении фронтовой наступательной операции. Опираясь на длинную указку, словно на шпагу, он стоит перед картой и вдруг в конце доклада восклицает: «Мы ведь солдаты Рокоссовского!» Эта концовка произвела на слушателей очень сильное впечатление.

В общении со мной он придерживался своеобразной тактики: «заваливал» меня как адъюнкта массой учебных заданий, а через 2-3 дня вызывал на собеседование, якобы для проверки их исполнения. Но при этом никогда не обращался со мной как со школяром, предпочитая беседы на отвлечённые темы: об участии в войне, об эпидемиологии вообще, о семье и различных жизненных проблемах. В то время я был уже подполковником медицинской службы, и Георгий Андреевич явно щадил моё самолюбие и не подвергал меня экзаменационной муштре, зная меня как военного эпидемиолога-фронтовика, бывшего сталинского стипендиата, пришедшего на кафедру ОВЭ из войск. Конечно, косвенно он всегда «прощупывал» мои знания вопросов военной эпидемиологии, но делал это всегда очень вежливо и незаметно.

После окончания адъюнктуры и досрочной защиты кандидатской диссертации в 1953 г. у меня состоялся весьма примечательный, запомнившийся на всю жизнь, разговор с Г.А. Знаменским, который, может быть, на долгие годы определил всю мою дальнейшую научную и служебную деятельность. Я не имел в то время квартиры и испытывал большие материальные затруднения, имея семью из 4 человек и значительные денежные долги. Мы решили тогда с женой уехать из Ленинграда куда-нибудь подальше, где будут получше и климат, и быт, например в Саратов. Я прихожу к Георгию Андреевичу с рапортом об откомандировании меня из академии в Саратов - на кафедру эпидемиологии Военно-медицинского факультета, пытаюсь обосновать своё решение. Г.А. Знаменский очень удивился, а потом страшно возмутился: «Так, значит, жену отдай дяде? Не выйдет!» И тут же демонстративно разорвал мой рапорт и бросил его в мусорную корзину. От такой неожиданной «резолюции» старшего начальника я чуть было не потерял сознание. А Георгий Андреевич уже более спокойно продолжал: «Я назначаю тебя временно младшим преподавателем, а через 2-3 месяца будешь преподавателем и так далее. А за квартиру надо бороться! Подумаем также и о докторской диссертации. Тема у меня для тебя заготовлена - о геоэпидемиологии. Я тебе помогу!».

К сожалению, выполнить последнее завещание своего Учителя мне не удалось: после его смерти обстановка на кафедре изменилась, поскольку начала формироваться «новая команда». В конечном итоге в 1971 г. в возрасте 53 лет я был уволен из Вооруженных Сил, печально расставшись с радужными надеждами в науке, навеянными памятными словами Учителя. Возможно, я пристрастен, но мне кажется, что уникальная жизнь и неутомимая деятельность Г.А. Знаменского как учёного, педагога, военного врача и Человека, его подвижничество определялись глубоким осознанием своего воинского и служебного долга, идеями безупречного служения своему народу, Родине в духе традиций российского интеллигента-патриота чеховского типа.

Г.А. Знаменский был награжден орденами Ленина, Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалями «За оборону Сталинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Он являлся членом КПСС с 1945 г., в 1948 г. избирался депутатом Ленинградского горсовета и членом Смольнинского райкома ВКП(б). Его короткая, но содержательная жизнь может служить поучительным образцом нравственной чистоты и творческого отношения к делу для военных эпидемиологов.

В минуты душевных переживаний и тяги к чему-то возвышенному и дорогому я невольно стремлюсь попасть на академическую площадку усопших, что на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге, к могилам родных и близких мне людей. В кладбищенской тишине, вспоминая о прошлом, мысленно веду с ними успокоительный для души разговор. Кладбище стало для меня любимым местом своеобразного аутотренинга и нравственного, можно сказать, самоочищения, особенно у могилы жены и недалеко расположенного от неё обелиска из чёрного гранита с надписью золотыми буквами:

ЗНАМЕНСКИЙ ГЕОРГИЙ АНДРЕЕВИЧ
1901-1955 гг.

А под этой краткой эпитафией, как живое, смотрит на меня с портрета умное мужественное лицо генерала, который, к сожалению, недолго пестовал меня в мои молодые годы.

Вечная память ему и слова глубокой благодарности за всё сделанное во имя отечественной военной эпидемиологии!

Выражаю искреннюю благодарность Татьяне Георгиевне Знаменской за предоставление некоторых биографических данных о своем отце.

История кафедры общей и военной эпидемиологии (ОВЭ) Военно-медицинской академии (ВМедА) насыщена многими содержательными и важными фактами и примерами, позволяющими досконально и лучше познать и оценить её прошлое во имя интересов сегодняшнего и будущего её статуса. Одним из недостаточно освещённых моментов в истории кафедры является тесная и исключительно плодотворная творческая связь с органами и учреждениями гражданского здравоохранения, прежде всего противочумными.

Период бурного расцвета этих связей наступил в 1955 г., когда кафедру возглавил профессор Исаак Иосифович Рогозин. Его деятельность ещё в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., когда он работал начальником Главного санитарно-противоэпидемического управления и членом коллегии Народного комиссариата здравоохранения СССР, олицетворяла единство военного и гражданского здравоохранения в области профилактики и борьбы с инфекционными болезнями в нашей стране. Но особенно большим вкладом профессора И.И. Рогозина в практическую эпидемиологию было совершенствование в системе гражданского здравоохранения специальной противочумной службы. Она была его любимым детищем, а среди чумологов страны И.И. Рогозин пользовался безоговорочным авторитетом. Кроме того, И.И. Рогозин лично неоднократно выезжал в очаги особо опасных инфекций (ООИ) на территории СССР и прилегающих стран для организации и проведения противоэпидемических мероприятий при чуме и холере.

Неудивительно, что после избрания И.И. Рогозина начальником кафедры (в связи со смертью профессора Г.А. Знаменского) в плане научно-исследовательских работ (НИР) кафедры возникла тема о творческом содружестве военных эпидемиологов и чумологов системы гражданского здравоохранения. Партнёрами кафедры стали Ленинградская портовая и городская противочумная наблюдательная станция (ЛПЧС) и Араломорская противочумная станция (Казахстан).

В учебно-методическом плане кафедра поддерживала, кроме того, тесную связь с Ростовским противочумным институтом, который стал для слушателей ВМедА прекрасной учебной базой, где они отрабатывали вопросы эпидемиологии и бактериологии ООИ. Просвещались в этом направлении и преподаватели кафедры - кураторы, выезжающие в Ростов со слушателями.

Проблему профилактики и борьбы с чумой профессор И.И. Рогозин рассматривал как модель для отработки вопросов противобактериологической защиты войск и населения. В соответствии с намеченной программой, сотрудники кафедры четыре раза выезжали для практической и научной работы в природные очаги чумы в Казахстан (пустыни Каракум и Кызылкум) в составе отрядов ЛПЧС. Непосредственными участниками экспедиций в Казахстан были Р.А. Тарарин, Е.Д. Любавина, Т.С. Хачиян (1956, 1957, 1960 гг.), Б.Л. Шура-Бура и П.Г. Калмыков (1962 г.). Кроме того, Р.А. Тарарин находился в командировке в Кзыл-Орде в октябре-ноябре 1964 г.

Надо сказать, что эти экспедиции, несмотря на их исключительную трудность, сложность и даже порой, нечего греха таить, опасность в отношении риска заражения, принимались тогда мною с большим энтузиазмом и налётом романтического видения действительности, навеянного воспоминаниями студенческой юности.

Дело в том, что ещё в 1939 г. я, как активный член кружка эпидемиологов и инфекционистов студенческого научного общества и сталинский стипендиат Ростовского государственного медицинского института, по рекомендации своего любимого учителя профессора Г.П. Руднева, известного инфекциониста и чумолога, участвовал в экспедиции Ростовского противочумного института в Западный Казахстан в качестве вакцинатора населения, кочующего в барханах.
Впечатления студенческой поры навеки отложились в памяти как что-то очень яркое и необычное, с элементами «героизма». Я полюбил Казахстан и с удовольствием отправился в экспедиции.

В пустынях Каракум и Кызылкум в пунктах Туп-Бугут (Тюпбогет), Сары-Булак, Кармакчи, Нукумыск и других сотрудники кафедры весной и летом ставили полевые опыты по уничтожению блох (переносчиков возбудителя чумы) у грызунов - больших песчанок, причем как в открытых стациях, так и в норах грызунов. Была предпринята попытка применения ратицидно-инсектицидных аэрозолей в результате возгонки дымовых шашек разных рецептур в природных очагах чумы. Выясняли токсичность аэрозолей инсектицидных шашек для животных, возможность составления оптимальных рецептур ратицидов и инсектицидов. Одновременно проводили перспективные зоологические исследования по радиоактивной маркировке больших песчанок с целью изучения их миграции.

Работа с изотопами фосфора и стронция, конечно, вносила дополнительный риск, но менее актуальный, чем эпидемиологический фактор опасности при постановке опытов в очагах чумы, где положительные высевы чумных культур у отловленных больших песчанок достигали 2-3%. Возбудители чумы выделялись нами также из блох, собираемых ежедневно с грызунов и в их норах. Но благодаря высокой дисциплине и соблюдению мер предосторожности персоналом (а все мы были привиты против чумы), неприятностей удалось избежать, а за несомненную вредность при работе мы, как и чумологи-профессионалы, получали двойные оклады.

К сожалению, перспективные и содержательные исследования сотрудников кафедры ОВЭ по противочумной тематике в пустынях Казахстана в 1950-1960-х гг. не нашли по ряду причин должного завершения и оформления. Одной из причин был уход на пенсию профессора И.И. Рогозина и смена руководства кафедрой, что повлекло вскоре и увольнение основных исполнителей противочумной тематики из армии в запас.

Тем не менее, несомненным позитивным моментом в реализации намеченных И.И. Рогозиным перспектив научных исследований по противочумной тематике была подготовка и защита в 1968 г. майором медицинской службы В.А. Казанцевым (начальником ПЧО в Байконуре) кандидатской диссертации на тему: «Разработка метода дезинсекции нор большой песчанки инсектицидными дымами из возгонных смесей с использованием средств малой механизации». Научный руководитель - Р.А. Тарарин. В дальнейшем В.А. Казанцев стал сотрудником кафедры ОВЭ ВМедА.

Б.Л. Шура-Бура и Р.А. Тарарин продолжили с зоологом ЛПЧС Н.С. Ключником ранее начатые ими в пустынях исследования по радиомаркировке грызунов, но уже в отношении серых крыс в Ленинградском порту. В материалах симпозиума Всесоюзного института защиты растений (1961 г.) авторы опубликовали тезисы доклада «Опыт радиомаркировки серых крыс для изучения их миграции в условиях порта», что вызвало повышенный интерес у специалистов.

Б.Л. Шура-Бура, Р.А. Тарарин и Б.К. Мельников, кроме того, разрабатывали эту тему применительно к жилому сектору Ленинграда, опубликовав в «Зоологическом журнале» (1960 г.) статью «К методике радиоактивной маркировки серых крыс с целью изучения вопросов миграции».